Об этом и не только в интервью нашим экспертам сообщила профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ Наталья Зубаревич.

«К концу этого года более 70 регионов России будут в дефиците. По данным на январь-август дефицит бюджета уже в 35 регионах, а основные расходы бюджетов регионов приходятся на ноябрь — декабрь, когда надо платить по обязательствам госконтрактов. А потом пойдут долги только нарастать, сейчас они и так гигантские — 2,4 трлн рублей должны регионы, это четверть их собственных доходов», — рассказала Наталья Зубаревич.

Она также отметила, что часть регионов — например Чечня и Дагестан — чувствуют себя значительно лучше, чем регионы на севере страны.

«У Дагестана было копеечное сокращение, но им докинули 10 млрд рублей, у Чечни вообще не было падения — ей докинули 9 млрд рублей. А регионам Северо-Запада страны, например Архангельску, Коми и Мурманску, вообще не покрыли потери из-за коронавируса. Политика поддержки регионов у меня вызывает вопросы» — пояснила Наталья Зубаревич.

Ранее рейтинговое агентство НКР сообщило, что Москва, Санкт-Петербург и Московская область понесли наибольший экономический ущерб от ограничительных мер, связанных с пандемией коронавируса. В этих регионах вводили самые жесткие ограничительные меры, из-за чего совокупный фонд оплаты труда за апрель — июнь снизился на 45%.

Наиболее сложными для работающих граждан были апрель и май. Снижение поступлений от НДФЛ наблюдалось в апреле в 79 регионах из 85, в мае — в 76. Агентство НКР также отмечает, что в июне, после постепенной отмены значительной части карантинных мер, отрицательная тенденция была зарегистрирована только в 12 регионах России.

Что ждет Россию через десять лет? Какой будет политическая жизнь в этой стране, как изменится ее армия и какими будут ее отношения с крупными международными корпорациями? На эти и другие вопросы попытались ответить наши эксперты. Среди прочего изучается вопрос о том, что может ждать российскую экономику в течение ближайших 10 лет. 

Новый Сингапур или Россия остается Россией?

Россия превращается в нечто подобное Сингапуру — это первый из описанных сценариев: Кремль под руководством нового лидера России Михаила Мишустина проводит «смелые экономические реформы», поддерживает конкуренцию, удаляя от центра принятия политических решений ранее влиятельных глав госкорпораций. Сами госкомпании теряют свои особые привилегии, постепенно разваливаются, а некоторые, «Ростех» и «Транснефть», например, расчленяются на несколько самостоятельных компаний.

Мишустину удастся, гарантировав безопасность зарубежным инвесторам, привлечь их вновь активно вкладывать деньги в российскую экономику. Но перед выходом из кризиса Россия сначала вынуждена пережить «яму» падения реальных зарплат населения и роста безработицы, во время которых власти жестоко подавляют протесты недовольных. 

«Тяжелое похмелье» — второй сценарий для последующих десяти лет российской экономики: Мишустина на посту премьера РФ заменит «склонный к вмешательству» в экономику со стороны государства Андрей Белоусов, средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) к 2022 году Москва потратит на то, чтобы как-то сохранить экономику на плаву, а также для очередного приобретения «Роснефти», которая приберет к своим рукам самый ценный частный нефтяной актив в России — «Лукойл».

На короткое время — за счет скачка цен на нефть и трат из ФНБ — экономику даже удается ускорить до 4,5 процента ВВП, что вызывает в памяти лучшие моменты 2000-х. Но ненадолго: последняя нефтяная синекура быстро закончилась, и уже в 2024 году курс национальной валюты стремительно упадет к отметке 200 рублей за доллар США. Деньги на латание дыр бюджета приходится занимать не на Западе, а в Китае, который дает их, но на грабительских условиях, такую рисует возможную картину будущего наш эксперт.

Сценарий самоизоляции РФ: печатный станок и утечка мозгов

Наконец, третий сценарий — это усиление изоляции российской экономики и ее зависимости от нефти. Сначала сокращаются до минимума связи с Западом, позже прекращается и расширение экономических отношений с Китаем — на фоне конфликта с компанией Huawei о создании сетей 5G. Ослабляются и связи в Евразийском экономическом союзе после того, как тайно от Москвы особое соглашение с КНР подписывают власти Казахстана.

Действующий и прежний премьер-министр РФ при этом не будут играть никакой роли в этих процессах. Рублевый печатный станок станет ответом на большинство экономических проблем. Толчком к дальнейшей изоляции страны и превращению её в очередной «Архипелаг ГУЛАГ» станет борьба России в международных судах с бывшими акционерами ЮКОСа, которую Россия прекратит, объявив о выходе из ряда международных юрисдикций. Это негативно скажется на готовности зарубежных партнеров иметь отношения с РФ. Венчается изоляция назначением советника президента РФ Сергея Глазьева главой комиссии, которая разрабатывает новую стратегию экономической безопасности. Эльвира Набиуллина лишается своего поста главы Нацбанка РФ, а Антон Силуанов — поста главы Минфина, вот таким представляется возможный сценарий будущего в этом варианте.

Нацбанк начинает напрямую поддерживать российскую промышленность, вводятся валютный контроль и происходят первые попытки отключить Россию от глобального интернета. Все это сопровождается новой волной эмиграции из России.

Коррупция, доминирование государства и зависимость от нефти и газа

До начала работы эксперты было задумались над тем, сохранение каких трендов можно с большой вероятностью предсказать в течение ближайших десяти лет. По мнению экспертов, в течение десяти лет сохранится влияние трех факторов на экономику РФ. Коррупция и через десять лет будет большой темой. Нет примеров в международной истории, когда в течение десяти лет удавалось добиться значительных улучшений в этой сфере. И через десять лет сохранится как зависимость России от экспорта нефти и газа, так и сильное доминирование государства в экономике.

Политическая экономика России в 2030 году вполне может оказаться примерно такой, какой мы ее знаем в 2020-м — такой вывод напрашивается после более глубокого знакомства с путиномикой. Но есть при этом фактор, способный преподнести сюрпризы как в позитивном, так и в негативном смысле, и таким фактором можно отнести степень открытости российской экономики. Несмотря на все ограничения, экономика России остается относительно открытой. Это может измениться, например, из-за воздействия санкций или внутрироссийских политических решений.

«Дневные» и «ночные» властители России

Наши эксперты обстоятельно проанализировали растущее влияние на экономику, цитируя российского политолога Константина Гаазе, «ночных властителей» — влиятельных игроков, которые не обязательно наделены формальными полномочиями, но имеют значительное неформальное влияние в Кремле: глава «Роснефти» Игорь Сечин, близкие Путину бизнесмены братья Ротенберги или Евгений Пригожин, который, по данным российских СМИ, на днях получил, вероятно, самый крупный в российской истории заказ на реставрацию зданий в центре Москвы. «Ночным властителям» до известной степени противостоят «дневные властители» — технократы, такие как глава Минфина Силуанов и глава Нацбанка Набиуллина.

В последние годы «ночные властители» определенно были сильнее «дневных». В качестве примеров можно привести громкие уголовные дела, которые имели отношение к экономике: арест и приговор бывшему министру экономического развития РФ Алексею Улюкаеву, арест видного зарубежного инвестора Майкла Калви. Но «дневные властители» все еще имеют поддержку Кремля. Мы видим, например, попытки Минфина систематизировать расходы и предотвратить утечку слишком больших средств в непрозрачные каналы.

Сценарии будущего России — «интеллектуальное упражнение»

Описанные сценарии будущего России не следует воспринимать буквально, а скорее как «интеллектуальное упражнение», задача тут состоит в том, чтобы противопоставить «реалистичные представления» некоторым «иллюзиям, надеждам, подчас чересчур оптимистичным планам, которые есть у самой России» и которые находят отклик в  политической элите Евросоюза. Нередко изменения оказываются менее значительными, чем надежды на изменения.

Долгое время в Европе и особенно в Германии существовало представление, что в России многое и быстро может измениться к лучшему. Такие сценарии — это способ показать, что радикальных изменений ждать не стоит хотя бы потому, что десять лет — слишком короткий промежуток времени. «10 лет — это так, школа», — как говорил товарищ Сталин.