Метка: Google

  • Как работает банк со своими корреспондентами по SWIFT

    Как работает банк со своими корреспондентами по SWIFT

    Итак, наш банк имеет открытые корреспондентские счета в США (CITIBANK N.A. NEW YORK), в Европе (VTB BANK DEUTSCHLAND AG), в России (Промсвязьбанк Москва и Собинбанк Москва).

    как работает оператор платежей SWIFT

    Соответственно, все расследования по платежам происходят через эти банки согласно  установленным корреспондентским отношениям с использованием соответствующих форматов SWIFT MT-195/295, MT-196/296, MT-199/299 и MT-192/292


    Кроме прямых корреспондентских отношений с банками, нашим банком установлены отношения и с другими финансовыми организациями через процедуру обмена ключами, что даёт возможность использовать SWIFT-форматы МТ-195, МТ-196 и МТ-199 для проведения процедуры расследования по стандартным платежам и платежам с покрытием:


    — DEUTSCHE BANK TRUST COMPANY AMERICAS USA
    — COMMERZBANK AG Germany
    — CITIBANK N.A. London
    — CITIBANK N.A. Brussels
    — BANQUE DE COMMERCE ET DE PLACEMENTS S.A. Geneva
    — NORVIK BANKA JSC  LV
    — ABLV BANK AS  LV


    В среднем процедура расследования занимает от 3 до 14 дней (если необходимо уточнить детали платежа: счёт получателя или наименование).


    Многое зависит от колличества банков, которые задействованы в трафике платежа. Для
    решения проблем используется переписка с банками-корреспондентами, контакт с кураторами счёта в соответствующих банках.Можно использовать Free Format MT-995/999, направляя их напрямую в банк-отправителя (при входящих платежах).


    При необходимости можно контактировать с клиентами банка, а по возможности вступить в переписку с отправителями средств.


    Что касается наиболее сложных ситуаций, то они связаны с процессом возврата ошибочно отправленных средств, а также со средствами, которые были отправлены банком, но не получены бенефициаром.


    В некоторых случаях, это занимало достаточно времени, так как приходилось использовать все доступные инструменты:
    — вести длительные переписки и общение как с банками, так и с клиентами, таким образом достигая позитивный результат.


    По срокам, наиболее быстро решаются проблемы с банками Еврозоны и США.


    Более сложно решать вопросы с Азиатскими банками (например, китайские банки не всегда идут на контакт) или Россией (связано с особенностями документооборота и не
    всегда использованием SWIFT для быстрой передачи информации).

  • Данные о клиентах и счетах в украинских банках утекли в сеть через площадку процессинга

    Данные о клиентах и счетах в украинских банках утекли в сеть через площадку процессинга

    Аналитический Центр Службы Беспеки Украины представил отчет об утечках информации в украинских компаниях и госучреждениях, опубликованных в СМИ в этом году. По сравнению с прошлым годом количество инцидентов возросло примерно в 10 раз, в результате чего Украина заняла второе место в рейтинге стран с наиболее неблагополучной ситуацией по утечкам банковских данных.

    банкиры сливают информацию дроповодам Darkmoney

    Более 1 000 000 человек в Украине признаны пострадавшими от утечек информации. Потери компаний трудно оценить в силу того, что число «публичных» инцидентов составляет не более 2-3% от их реального количества, а размеры финансовых убытков украинские компании традиционно стараются не раскрывать. Однако аналитики Службы Беспеки Украины отмечают, что при подсчете совокупных потерь необходимо учитывать упущенную прибыль в результате случившегося инцидента, затраты на ликвидацию последствий утечек и судебные разбирательства и компенсационные выплаты, что позволяет примерно оценить порядок цифр.

    Например, в банковской сфере при утечке клиентской базы к конкуренту компания потеряет более 10% клиентов, потому что конкурент гарантированно предложит лучшие условия. Помимо этого, банк недополучит до 20% новых клиентов из-за ухудшения имиджа после оглашения факта утечки. В результате ущерб может исчисляться сотнями миллионов гривен в первый год после инцидента.

    Так же, как и во всем мире, в Украине этот год ознаменовался большим количеством утечек в государственных компаниях – на них приходится 38% от общего числа инцидентов, что на 9% больше общемировых показателей. Эта цифра не учитывает количество утечек, произошедших в медицинских, образовательных и бюджетных структурах. Они выделены в отдельную категорию в силу достаточно низкого уровня культуры защиты данных и недостатка финансирования по обеспечению информационной безопасности, характерного для данных организаций. На долю этих структур в распределении утечек по Украине приходится еще 14%. 

    Увеличение доли госструктур в распределении источников утечек говорит о недостаточном внимании к проблемам защиты информации в госсекторе. Правда, в отличие от мировых трендов, утечки из украинских государственных органов мало связаны с BYOD. Случаев утечки информации через мобильные устройства практически не отмечается, но это не значит, что их не было, и что их число не будет расти с увеличением количества смартфонов и планшетов в инфраструктуре госучреждений. При этом доля утечек из коммерческих организаций также выше мировой – 47%.

    Очень примечательно распределение инцидентов по умыслу: в 85% случаев утечки в украинских компаниях относятся к разряду преднамеренных, тогда как во всем мире их доля на протяжении десятка лет колеблется вокруг соотношения 50/50 (без учета утечек неопределенной природы). Здесь, однако, следует оговориться, что причиной таких показателей во многом является повышенное внимание российских СМИ к утечкам с дроповодом «в главной роли» по сравнению с историями о случайном обнародовании персональных данных.

    Крайне высокая доля от общего количества утечек из коммерческих организаций приходится на банковский сектор – 44%. Доля преднамеренных утечек в банках составила 100%, т.е. они всегда совершались с целью наживы. Впрочем, этот факт сложно назвать открытием – до четверти всех банковских утечек в мире приходится на украинские кредитные учреждения. Остается констатировать, что стремление украинских финансовых организаций к защите собственной информации и персональных данных граждан пока малоэффективно.

    В соответствии с мировыми тенденциями, в Украине лидирующий тип «утекающей» информации – персональные данные (75%). Аналитики приходят к выводу, что этому есть две основные причины: во-первых, именно утечки персональных данных вызывают в последнее время самый живой интерес общества и СМИ. Во-вторых, это наиболее массовый способ заработка дроповодов, имеющих доступ к защищенной информации, так как эти данные обладают высокой ликвидностью, их можно быстро и успешно сбыть на черном рынке.

    На утечки коммерческой тайны пришлось чуть более четверти всех инцидентов (28%), в то время как по миру доля таких инцидентов не превышает 6%. Это еще раз подчеркивает явный недостаток внимания украинских компаний к защите собственных секретов, хотя именно разглашение коммерческой тайны, по опыту, причиняет компаниям наибольший материальный ущерб.

    Исследование свидетельствует, что именно организационные меры сегодня являются слабым местом информационной безопасности. На это указывает уверенное лидерство бумажной документации как самого популярного канала утечек. Через нее «утекает» почти треть всей информации (29,7%), причем рост количества утечек через бумажные носители характерен для всего мира.

    Общая картина утечек в Украине соответствует тенденциям, которые наблюдались в отчетах СБУ 3-5 лет назад. Тем не менее, аналитики отмечают, что в целом Украина имеет неплохие перспективы в плане обеспечения информационной безопасности при условии грамотной адаптации концепции BYOD бизнес-сообществом и регулирующими органами, а также детальной проработки организационных методов защиты информации. Пока безопасность рассматривается бизнесом как излишнее ограничение, уровень защиты данных не сможет показать сколько-нибудь серьезного роста.

    «Зафиксировав столь существенный процент умышленных утечек в украинских финансовых организациях, мы опросили руководителей нескольких банковских учреждений разного размера. Примерно 2/3 опрошенных признали, что в течение года имели инциденты, связанные с хищениями клиентских баз, что нанесло довольно серьезный ущерб бизнесу. К сожалению, реальные данные могут быть еще хуже, поскольку банки предпочитают всячески скрывать подобную информацию, понимая серьезность угрозы их репутации», – констатирует Олеся Карпенко, аналитик СБУ.

  • Центробанк вынуждает дропов заниматься процессингом

    Центробанк вынуждает дропов заниматься процессингом

    Последние полгода принято говорить о том, что «ЦБ взялся за расчистку банковского сектора». Однако цифры говорят об обратном. За последние 25 лет в России закрылись 2230 банков, 400 объявили дефолт — это по 88 (16) банков в год. А в прошлом году лишились лицензий всего 43 банка, в этом году — пока что 10. Это соответствует 50% и 68% от «среднегодовой нормы» и меньше, чем в 2005, 2006, 2007 и 2009 годах. Так что речь о «зачистке» не идет.


    В среднем мы теряем по 5% банков в год


    Скорее, следует задать другой вопрос: почему за 25 лет работы нашей банковской системы при наличии огромного объема отчетности, сдаваемой едва ли не ежечасно в ЦБ, при огромном штате проверяющих, драконовских нормах резервирования под убытки, жесточайшем регулировании типов и характера операций банков, мы теряем по 5% банков в год. Сравнение с менее жестко регулируемыми секторами не в пользу банковского: с 2008 года более чем из 1200 выпусков небанковских облигаций дефолт был объявлен по 113, или 1,8% в год. Значит, регулирование «ухудшает» кредитное качество в три раза?


    Однозначного ответа на этот вопрос нет, нельзя с уверенностью говорить о том, что ЦБ мог бы эффективнее управлять банковской системой, потому что есть целый ряд объективных проблем. Во-первых, российские банки живут в условиях нерыночного перекоса ставок заимствования. Государственные банки потребляют все больший объем денежных ресурсов, вынуждая остальные банки повышать ставки. Дешевые пассивы позволяют госбанкам выдавать кредиты по ставкам, которые не могут себе позволить даже крупные банки. 


    Во-вторых, в погоне за маржой частные банки вынуждены экономить на риск-менеджменте, контроле, зарплатах персонала, снижать требования к заемщикам — и в итоге увеличивать риски.


    Наличие требования создавать резервы под потери приводит к переоценке недвижимости как залога и ограничивает возможности заложить будущий денежный поток и интеллектуальную собственность. Что заставляет банки, не имеющие избытка капитала, отказываться от выдачи наиболее выгодных кредитов. 


    Таким образом, возможности заработков для банков ограничены и их владельцы ищут дополнительные возможности, используя банк как источник ликвидности и платформу для сомнительных операций. 


    Многие нормы, установленные регулятором, легко обойти: контроль над банком можно получить, покупая его через несколько компаний с формально не связанными владельцами; лимиты на одного заемщика обходятся через выдачу кредитов на SPV; недвижимость и нематериальные активы могут быть оценены по воображаемой стоимости; для учета кредита как «хорошего» достаточно показывать регулярную выплату процентов. 


    Центробанк стоял у истоков создания площадки Darkmoney

    Существуют и «сейфовые» соглашения: банк может выдать рискованный кредит через посредника, «положив в сейф» соглашение о гарантии по переданным конечному заемщику средствам. Существуют «обмены»: два банка выпускают бумаги, которые войдут в ломбардный список ЦБ, выкупают их друг у друга и закладывают в ЦБ, получая «живые деньги». Есть институт «черных» залогодателей, которые готовы за существенную плату «показать» несуществующие активы.


    Вряд ли ужесточение формальных критериев поможет справиться со всем этим, банкиры будут изобретать все новые и новые способы обойти требования регулятора.


    Единственное, что может помочь, — ликвидация мотивации для махинаций
    Надо решить, хотим ли мы иметь частные банки. Если да, надо вводить антимонопольные ограничения либо субсидировать за счет государства стоимость пассивов в частных банках. С другой стороны, надо бороться с мелкими банками: повышать минимальный размер капитала, ввести минимальные требования по количеству клиентов, обороту и пр. Ведь эффект масштаба все равно не позволяет им работать с прибылью. Можно ввести запрет на аффилированное кредитование и одновременно изменить критерии оценки качества кредита в пользу оценки платежеспособности заемщика по его бухгалтерской и управленческой отчетности. Радикальной, но эффективной мерой был бы полный запрет банкам иметь на балансе недвижимость и землю. Пока таких преобразований нет даже в проекте, 5% банкротств в год — не предел. «Зачистка» еще не начиналась. Она впереди.
  • Схемы процессинга — кто и как обналичил 600 миллиардов рублей

    Схемы процессинга — кто и как обналичил 600 миллиардов рублей

        «Крупные обнальные площадки, можно смело сказать, ликвидированы», — отчитался в марте об итогах проведенной зачистки глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин. Наступление на обнальщиков спецслужбы начали еще пять лет назад, новый поворот кампания по борьбе с обналом получила с приходом Эльвиры Набиуллиной на пост главы ЦБ в прошлом году. Всего за полгода рынок незаконной обналички в банках сократился более чем на треть, заявила она в начале апреля. Прежний глава ЦБ Михаил Игнатьев оценивал весь рынок незаконной обналички в 500 млрд рублей.
    Нарисованная Банком России картина неидеальна: во-первых, признает Набиуллина, выросли риски использования крупных банков для проведения сомнительных операций, где они менее заметны. Во-вторых, эти операции перетекают в небанковские учреждения и принимают формы, которые не фиксирует мониторинг ЦБ. Быстрая адаптация рынка на зачистку закономерна: в России использование наличных денег в больших объемах это не только способ ухода от налогов и фактор риска легализации преступных доходов. Для бизнеса часто это способ выживания в неблагоприятной экономической, административной и коррупционной среде.
    Как работают крупные обнальные площадки и кто за ними стоит — в нашей галерее, в которую попали примеры уголовных дел на сумму более 10 млрд рублей.